Schadenfreude Daily

Снова весенняя погода, и опять отчасти весеннее настроение (неисправима, да). Пришла сегодня (yes!) на работу, как порядочная. На весь этаж-три человека. На другом, говорят, человек 7. Мы друг другу удивились и тихонько разбрелись.
В Кембридже в районе Harvard Square на удивление пусто. И куда это подевались все туристы. Неужели их еще не откопали из-под снега? Значит можно по Mass. Av. не идти, а бежать, шлепая по лужам. Еще можно дергать елки в чужих палисадниках за ветки, тогда с них падают горы снега. Ага, ага, такая вот случайно свалилась на меня с какого-то дерева. Теперь снег везде, даже в... ну как бы это объяснить. И не вытряхнешь же, редкие, но прохожие смотрят. Еще и улыбаются...
Чему, спрашивается? И вообще это не я смешная, это мне смешно.

Еще вчера я думала, что напишу о том, как красива осень в Нью-Хемпшире, о том, какой это кайф-выбежать из хорошо натопленной бани в осеннюю ночь, окунуться в обжигающе холодную воду озера, лечь на спину и увидеть звездное небо, а потом снова назад, пока не успела замерзнуть. А потом пить чай из настоящего самовара, и уже под утро уснуть в маленькой комнатке под деревянной крышей.

Сегодня утром мне уже хотелось написать не об этом, а о том, что надо бы мне наконец научиться ставить на место людей глупых и бестактных, что нельзя никому позволять лезть себе в душу, даже если из-за этого рискуешь испортить отношения с близкими людьми.

В результате сижу и пишу программу. Хоть какой-то от меня толк...

как-то неблагоприятно стало отражаться на моем мыслительном процессе.

Только что написала в комментарии:

Бороться со мной за правду бесполезно.

Теперь вот размышляю над смыслом...

В конце этого месяца меня ждет в некотором роде юбилей-10-летие моего открытия Америки.
До сих пор так и не знаю, что мне в связи с этим принимать-поздравления, соболезнования или что-нибудь от головы.
Жаль, что я тогда не вела дневник. Многое стирается из памяти, а сейчас интересно было бы вспомнить.
Я тогда много писала. Я писала письма в никуда. Думала, что пишу в Москву, но позже выяснилось, что из десятков написанных тогда писем до адресатов дошли только два.
Можно, конечно, попытаться восстановить хотя бы то, что запомнилось. Хотя через 10 лет все видется уже совсем иначе.